Известно, что многие священнослужители, монахи и учителя, принадлежащие к буддийской традиции, при определённых обстоятельствах позволяют себе употреблять в пищу мясо. В оправдание своим действиям они приводят тот факт, что однажды Будда якобы сам отведал мяса в доме одного из своих последователей, дабы не обидеть чувств хозяина. "Вот так и мы, — говорят эти люди, — смиренно и с благодарностью приемлем всё нам подносимое, не выказывая приязни или отвращения". ("Мясо", как позже оказалось по их версии, было несвежим и вызвало отравление, приведшее к смерти Будды.) После этого они обычно добавляют: "Также вам надлежит знать, что Будда заповедал избегать мяса лишь в том случае, если мы знаем, слышали или имеем основания подозревать, что данное животное было забито специально для нас".
   Таким образом, своим первым утверждением они противоречат исследованиям учёных, большинство из которых сходятся во мнении, что причиной смерти Будды явился не кусок мяса, а ядовитый трюфель (разновидность подземного клубневидного гриба). Вторым своим заявлением они противоречат писаниям Махаяны, которые однозначно порицают употребление мяса.
   Давайте для начала расставим все точки над i в так называемом инциденте с "употреблением несвежей свинины" Буддой. В Диалогах Будды, переведённых с языка пали супругами г-ном и г-жой Рис Дэвидс, говорится следующее:
   "... И тогда Чанда обратился к Благородному со следующими словами: "Не окажет ли нам Благородный честь, отведав завтра угощения в доме моём, заодно со всею братией?" — на что Благородный ответил утвердительным молчанием.
   Тогда, поздним вечером, в жилище своём жестянщик Чанда приготовил сладкий рис, выпечку и немного трюфелей".¹⁸

   Термин, переведённый здесь как "трюфель", на языке оригинала звучит как sukara-maddava. Артур Уэлей, в своей статье "Стала ли свинина причиной смерти Будды?" утверждает, что термин sukara-maddava может иметь, по меньшей мере, четыре варианта интерпретации: 1. Мягкая еда свиней (т.е. то что едят свиньи); 2. "Свиное наслаждение" (т.е. любимое лакомство свиней); 3. Мягкие части свиней, и, наконец, 4. "Истолчённый свиньями" (т.е. еда, растоптанная копытами свиней). Также Уэлей ссылается на работу исследователя К.Е. Неймана, который обнаружил, что:
   "В трактате Нарахари Раджанигханту, среди названий лекарственных трав встречается целый ряд комплексных терминов, имеющих в своём составе слово "свиной", как правило в качестве первого элемента. Так, sukara-kanda — это "свиной клубень", sukara-padika — "свиная нога", а sukareshta означает "искомый свиньями". Нейман считает, что по аналогии с последним, sukara-maddava означает "свиное наслаждение", что по его мнению, является не чем иным, как одной из разновидностей трюфелей".

   Далее Уэлей продолжает:
   "Названия растений как правило принадлежат локальным диалектам. В свете этого вполне вероятно, что термин "sukara-maddava" языка Магадхи, мог, в более южных областях — родине Палийского Канона, — быть полностью неизвестен и вследствие этого неверно истолкован".

   Весьма показательно и то, что Эдвард Томас в своей работе Жизнь Будды, затрагивая проблему спорного термина sukara-maddava, писал: "Используемый в тексте термин, — это не очевидное sukaramamsa, означающее "свиная плоть" или "свинина", которого мы вправе были бы ожидать, если автор имел в виду именно это".²⁰
   Г-жа Рис Дэвидс в своём Введении в буддизм подвергает эту, якобы имевшую место "свиную плоть", ещё большему сомнению:
   "Упоминание свинины (sukaramamsa) как вида пищи можно встретить в одной из малоизвестных сутр, в которой один из покровителей, приглашая Гаутаму отобедать в его доме, детальнейшим образом оглашает предполагаемое меню. При этом maddava нигде не ассоциируется с мясом, и я придерживаюсь того же мнения, что и Г-н Рис Дэвидс: этим словом обозначалось блюдо из корневищ, какими являются трюфеля, весьма любимых свиньями и поэтому прозванных "свиное наслаждение". Нам ведь тоже известен такой корень, о чём некоторые критики должно быть не в курсе. Это так называемый "свиной орех", чьи миниатюрные коренья ореховидной формы известны также как "земляной орех", и которыми помимо свиней не прочь полакомиться и наша детвора".
   Оставив на время в стороне доводы учёных, подумайте сами, какой здравомыслящий человек может поверить в то, что Чанда мог и вправду поднести Будде кусок свинины, когда тот почтил его дом своим посещением? Как один из последователей Будды, он, вне всякого сомнения, был хорошо осведомлён, что плоть умерщвленных животных не входит в рацион Учителя. Также весьма вероятно и то, что Чанда сам избегал есть мясо, как многие индийцы предпочитают делать и по сей день. С какой стати стал бы он тогда предлагать мясо в угощение Наипочтеннейшему, тому, чья чувствительность к страданиям живых существ была столь остра, что он отказывался даже от предлагаемого ему молока, если оно было от коровы, которая отелилась менее десяти дней тому назад?