|
Hari-katha >> Статьи Вайшнавов >>
Триданди Б.В.Нарасимха >> Мы вместе
Мы вместе Мы не можем себе представить, насколько тесно мы связаны друг с другом, мы—“родственники по вере”, словами Шри Говинды Даса Прабху. Мы, несовершенные, пришли к идеальному, совершенному, чтобы служить Ему,—и оказались вместе. С некоторых пор, как я узнал об учении Шри Кришны Чайтаньи, мне расхотелось придавать хоть какое-то значение зависимости и долгу, основанным на крови, плоти и семени. Почему узы, которые считаются настолько обязывающими, что регистрируются государством, состоят в сексуальных отношениях, в похоти? Почему такие отношения рассматриваются в законодательствах, а дружба или единомыслие—нет? Но удивительно, что даже такие отношения реальны в духовном отношении, когда одно из звеньев племенной цепочки соприкасается с Реальностью:
“(Шри Прахлада:) Я считаю, что чандал, посвятивший Кришне свои ум, слова, поступки, имущество и жизнь, выше обладающего двенадцатью достоинствами брахмана, непреданного лотосным Стопам Аравинданабхи, потому что Бхакта, явившийся в роду собакоедов, очищает весь свой род, а горделивый брахман не в состоянии спасти самого себя”.
“(Шри Нрисимхадев Прахладе:) О безгрешный, о Садху, твой отец очистился ото всех преступлений наряду с двадцать одним поколением своих предков, потому что в этой семье принял рождение ты—спаситель рода”. А с другой стороны:
“(Маркандейа Бхагиратхе:) Все те мудхи—недоумки, что находят недостатки в великих душах—Ваишнавах, падают вместе со своими предками в ам Великий Раурава”. Казалось бы, что существенного связывает эти души? Каждая джива в каждом из тысяч своих рождений имеет отдельную линию предков и потомков, и вдруг Ваишнав или Ваишнавоненавистник, к которому она имеет отношение только через биологическую наследственность, через вещество, настолько круто меняет ее судьбу в вечности! Насколько беспомощны пленные дживы, и насколько незначительно все то, чем они серьезно занимаются. И насколько они зависят от самого отдаленного, самого косвенного соприкосновения с Реальностью Бхакти! Я не верю и не желаю даже слушать, что Вера и Идеал эфемерны, а корысть и вожделение реальны и сильны. Есть циники, которым противны слова “братство”, “единомышленники”, “семья преданных”, “общество”—я не хочу видеть их лица. И не потому, что пытаюсь жить в сентиментальном мире собственного изобретения, а они открывают мне глаза, а потому, что, обжегшись раз или два о собственную нетерпимость, они отрицают духовную правду, от которой не уйдешь. И которая несет надежду! Спасение. Кульминация “любви”, то животное таинство, нам которым колдуют поэзия и проза, музыка и кино, и намек на которое вишайи видит и в цветке, и в весне, и в солнце, и в луне, и в улыбке, и во всем, связывает не только одного мужчину с одной женщиной: сразу возникают такие понятия, как деверь, сноха, шурин, теща, племянник и пр. и пр. Когда дружба, окрашенная в заговор, достигает вершины доверия, мужчины вскрывают вены и смешивают кровь, и становятся братством. Я думал, что же венчает духовные отношения между Ваишнавами, что за таинство, что за священнодействие? Какой акт веры присоединяет преданных к Ачйута-готре—братству в Боге, семье Всевышнего, ачйута—нерушимой семье, в которой не бывает развода? В Ваишнавском обществе нет мужчин или женщин, нет кшатрийев, брахманов или шудр. Есть Хари, Гуру и Ваишнавы, и есть я—не-Хари, не-Гуру, не-Ваишнав, а неумелый слуга. Ученик предается Гуру, и Гурудев принимает его в Сампрадайу, и он становится слугой—Гуру, чарйев, Шри Гауранги-Радхи-Говинды—Господ Сапрадайи, и слугой всех тех, кто принят Гурудевом. Я пришел к Гурудеву ради него, ради Шрилы Шридхары Госвами—его друга, ради Шрилы Сарасвати Тхакура, Шрилы Бхактивинода Тхакура, ради Нитйананды. Когда я шел, я не задумывался, что ты тоже будешь там, или почти не задумывался—они привлекли меня, я пришел ради них. И ты пришел не ради меня. Но мы оказались вместе. И когда мы участвовали в Санкиртане, которую вели наши Гуру, которую приводили в движение их вера и их учение, это было тем таинством, тем сокровенным, о чем не говорят на людях, что привязало нас к друг другу навсегда. И каждый, кто участвовал (а участие значит нечто гораздо большее, чем просто присутствие) в Санкиртане, каждый, кто с верой читал дорогую мне книгу или молился моему Господу о милости,—мы можем не знать друг друга и никогда не встретиться в этой жизни, но теперь я навсегда завишу от него, а он—от меня. Тысячи тысяч душ зависят от меня. Мой брат по вере зависит от меня в кроры раз сильнее, чем мой отец или дед. Когда один или трое из нас (но не все же!), учеников из России, живущих сейчас в Шри Навадвипе, совершили апарадху Ваишнава, Шрила Гурупад-падма собрал нас всех и очень сильно говорил о Ваишнавапарадхе и о единственном искуплении. Нам было страшно. Ночью я пошел дежурить в комнате Гурудева вместо Прабху Камалакши Даса, который не решился. Это было на второй день после Амавасйи, луны не было, небо было затянуто тучами, электричество тоже отключили. Была тьма. Я сидел и ждал, когда Гурудев встанет, чтобы помочь ему, как обычно. Когда он сел на кровати и увидел в темноте меня, он отвернулся и сказал очень жестко: “Разве я что-то неясно сказал?! Вы поступаете подло (он говорил во множественном числе и на ты). Если я буду поддерживать с вами какие-то отношения, последствия апарадхи падут и на меня. Я сказал, что вам делать.” Мы чувствовали вину, но не понимали ясно, что случилось, поэтому я попытался спросить: “У кого мы…” (“должны просить прощения”,—я хотел сказать это, но не успел договорить, потому что Гурудев перебил:) “Вы что, не понимаете?!” Разговор был на Бенгали, и после этих слов Гурудев сказал что-то, что я совершенно не понял. Потом я вышел на улицу. Тучи разошлись и на небе была комета. Этой ночью Шри Гурудев не принял от меня ни малейшего служения. Утром Камалакша поехал отвозить в Калькутту преданного с травмой головного мозга, и я не знал, когда он вернется, и собирается ли он возвращаться. А мы с Прабху Ваманадевом Дасом подошли к Шрипам Бодхайану Махараджу и попросили его спросить у Гуру Махараджа, к кому же нам идти. Бодхайан Махарадж помог нам, и Гурудев сказал ему все. И после того, как один из нас попросил прощения у преданного, который вовсе не был обижен или задет, ночью Шрила Гурудев был очень добр ко мне, гораздо ласковее, чем обычно. шастра говорит, что если ученик совершает апарадху, в особенности Ваишнавапарадху, гуру получает одинаковое с учеником наказание. Единственное, как он может спасти себя—это отказаться от ученика. Вина Девананды Пандита состояла в том, что он ничего не сделал, когда его ученики надругались нам Шрилой Шривасой Тхакуром. Настолько связаны гуру и ученик. Но что связывало Девананду Пандита с теми, кто слушал от него Шримам Бхагавату? Джнана и ни капли Бхакти! Тогда что говорить об обществе Бхакт? Никто из сыновей одного духовного отца не имеет права занимать положение Гуру по отношению к брату или сестре. Они имеют право только служить другу в сознании того, что “он—Гурудас”. Самое главное служение брату по Вере—это служение своим примером, своим усердием и отчаянностью в исполнении воли Гуру-Гауранги. Так вот, тот, кто не служит таким образом, он не просто “не служит”, он не просто в стороне, он губит, губит духовную судьбу тех, кто навечно связан с ним, и даже тех, кто вернется в семью только через год или двести лет. Если же он совершает Ваишнавапарадху, смотрит на Шри Гуру, как на человека, или проповедует ложь, то по губительной силе его можно сравнить с самим Сатаной. Естественно, когда говорится о падении Гуру, имеется в виду либо такой гуру, как Девананда Пандит в его бытность джнани, или Гуру-мадхйама-адхикари, который сам еще не достиг Према-Бхакти, но идет по этому пути и выполняет долг Гуру, повинуясь воле своего Гурудева и воле Махапрабху. Гуру-вечный Спутник Лилы Господа не падет ни при каких обстоятельствах. В этом можно не сомневаться. В отношении Ваишнава мы также помним: “Тот, кто искренен, никогда не падет”. Мы помним, что сознание Бога выведет на свет из общества обывателей. Да, искренний преданный никогда не оставит преданное служение и Веру в Бхакти, и ничто, кроме особой воли Господа, не сможет низвергнуть его в адские миры. Но боль! Ребенок сидит в утробе матери, и мать ощущает каждое его движение. Ученик сидит рядом с сердцем Гурудева. И апатичный ученик, который не поклоняется тому Божественному, что открыл ему Гуру в священный момент дикши, режет сердце Гурудева и топчет его ногами. И не думай, что надо просто не делать совсем ничего и тщательно не попадаться на глаза, чтобы обо мне забыли. Ты можешь уехать как угодно далеко, в места, где нет ни одного Ваишнава, ты можешь прятаться как угодно, но ты так и останешься подле Гурудевиного сердца—потому что он никогда не перестанет желать тебе блага. Желать тебе Любви к Богу. Оставь представление о Бхаджане и Севе как о каком-то подростковом эксперименте, который, если не получается, или надоел, или грозит взорваться прямо в руках, то можно размахнуться и выкинуть в канаву. Гурудев помнит тебя. Что-то самое страшное должно произойти, чтобы Гуру оторвал ученика от сердца и выбросил. Такой бывш. ученик становится дьяволом—антагонистом Бога, как Рамачандра Пури, отвергнутый Шрилой Мадхавендрой Пурипадом, стал критиком Шриман Махапрабху и Его Бхакт. Рамачандра Пури счел, что его Гурудев, переживающий острую разлуку со Шри Кришной,—старик, который умирает и плачет, забыв простую истину: ахам брахмасми. И решил напомнить. Тогда, как пишет в Анубхашйе Шрила Прабхупада, “Мадхавендра Пури, поняв непригодность своего ученика и почувствовав его снисходительное отношение к Гуру (гурвваваджна), перестал желать ему блага, отверг его и изгнал” (курсив мой—Нд). Если я воображаю, что есть такое прибежище для моей нетерпимости, как индивидуальная духовная практика, если я нравлюсь себе одиноким религиозным рыцарем-странником, то я очень скоро превращусь в усталого странника, готового стать простым сытым мещанином. Просто тот, кто видит себя отдельно, не может принять участие в Санкиртане и снискать милость Махапрабху. Пожалуйста, не воспринимай это как агитацию и пропаганду. Я не хочу сильными словами удерживать тебя при себе. Я не могу дать тебе настоящей Любви и настоящего Намы. Жить семьей или обществом не значит быть взаимно вежливыми. Но “Любовь и раскол должны преследовать одну цель”. Отправляйся на все четыре стороны, но отправляйся в поисках старших членов нашей семьи, а мне пожелай всего самого хорошего. Потом возьми меня к себе, я все равно не отстану, буду являться во сне! Надо перестать совершать Бхаджан и Севу ради себя. Перестать жить ради себя. Шрила Бхакти Прамод Пури Тхакур говорил нам, что вечное предназначение каждой дживы в том, чтобы служить лотосным Стопам Всевышнего Господа. “The eternal function of every jiva-soul is to serve the lotus Feet of the Supreme Lord. Господь Джаганнатх ждет каждую душу, чтобы обнять ее. Его руки протянуты к дживе, готовые принять ее в объятия. Ссориться друг с другом не является нашим вечным предназначением. We all come from His lotus Feet. Мы все пришли от Его лотосных Стоп.” Шрила Шридхар Дев-Госвами описывает “органическое Целое”, устремленное к Центру, и призывает нас быть органическими частицами Целого. Это значит, что мы не должны ничего делать ради себя. Это значит, что каждый мой день, каждое движение, каждое слово, каждая мысль, каждое намерение отзываются во всех других частицах органического Целого. Это значит, что мы должны делать все, думать все и говорить все ради Центра и ради Целого. Однажды Шри Хануман разорвал свою грудь, а затем свое сердце, и все увидели: в его сердце—Шри Шри Сита-Рам. Когда со звоном колокольчика Пуджари Прабху открывает двери Шри Мандира, нам открывается сердце Гурудева. Мы поем, когда Шри Гурудев подносит на алтарь своего сердца благоухание, огонь, воду, шелк, цветы и ветер своей Любви, а затем мы почтительно обходим его сердце. Это и есть Центр. Мы должны жить ради того, чтобы Гуру, Гауранга, Радха-Говинда и их друзья радовались нами. Пора забыть о себе и о своем прогрессе-непрогрессе. Мы должны стать удовольствием для Них. Мы не должны быть людьми, которые
приходят посмотреть на Мандир и уходят,
потому что куда-то опаздывают. Мы должны
быть цветами на алтаре Всего Самого Святого.
Мы должны быть красивыми, мы должными быть
свежими, мы должны быть благоуханными и
нежными, приятными для Них, украшать Их. Как
мало мы думаем о том, чтобы стать красивыми,
радующими Их глаза. Ведь ради этого нам дали:
бала кришна, бхаджа кришна, кара кришна
шикша. Мы делаем для этого так мало, живем
для себя. Мы должны прибегать к Гуру,
прибегать к преданным, как дети, и
хвастаться (и одновременно жаловаться): подобие слуги Слуги Ваишнава PS: Пожалуйста, простите меня, что я пишу. Все эти мысли пришли по милости Шри Гуру и кажутся мне очень важными. Скоро будет год, как Гурудев говорил о логике хромого и слепого и о Даива-Варнашраме, а потом сказал мне: “Обдумай это, напиши и покажи мне”. Тогда я написал статью на английском, которая одновременно была подношением на день Рождества Гурудева, и Гурудев читал ее. Пока что он не давал мне другой темы! И спасибо всем тем, кто побуждает меня задумываться о том, что говорили наши Гуру.
|